Котэ Махарадзе. Футбольный театр
В заключительной части воспоминаний о великом метре советского комментаторского цеха @Sport.ru находит довольно удивительные вещи, как для 80-х годов прошлого столетия, и понимает, что жизнь даже великих людей вроде Махарадзе не могли идти неуклонно вверх…
Не всё коту масленица, так сказать. Были в истории жизни нашего героя и конфликтные случаи, особенно памятен один, с не менее великим Маслаченко. Правда, в той ситуации, Махарадзе больше был в стороне от активно проходящих событий, но свою позицию он занял моментально:
"В том, что Озеров раньше времени умер, большая доля вины именно Маслаченко. В Мексике на чемпионате мира Маслаченко был назначен телевизионным начальником. И он, ученик Николая Николаевича Озерова, сразу заявил: "Финал буду вести я". Озеров в обморок чуть не упал. Вы же понимаете, что такое финал чемпионата мира для комментатора! Мы с Перетуриным с лекарствами его в чувство приводили"
У Маслаченко была своя версия событий, которую нельзя не учитывать. Впрочем, такая вот ругань у нынешних комментаторов НТВ+ чуть ли не в порядке вещей, но тогда это было в диковинку, пресловутый дух коллективизма был нарушен в довольно странном порядке.
"Связываюсь с Иваницким: "Я однажды вас убедил? Теперь вы убедите, пожалуйста, руководство, что так поступать нельзя".
Иваницкий вздыхает:
"Володя, ничего не удается — если хочешь, сам поговори с Владимиром Ивановичем Поповым". (Это первый зам, очаровательный дядька был, светлая память!). Меня моментально с ним соединяют, я начинаю его убеждать, а он — спартаковский болельщик безумный, более того, по его инициативе мы часто беседовали с ним о спартаковских делах, но тут, увы, он был непреклонен. "Володя, это не мое решение — это указание Политбюро. Если сильно хочешь меня снять с работы — пожалуйста, решай, как знаешь, но все равно отстоять Озерова тебе не удастся".
Кто из них прав, кто виноват – никто не узнает. Жаль, что такие великие мэтры комментаторского искусства не смогли поладить между собой. И то что после этого Озеров уже не оправился – факт. И такой же факт, что отношения между Маслаченко и Махарадзе были разрушены и не восстановлены до самой смерти Котэ Ивановича...
После развала Союза у Махарадзе часто спрашивали о состоянии российского и грузинского футбола, на что он отвечал кратко, но искренне: "Я его мало знаю". Кажется, разрыв советского футбола больнее всего ударил именно по великому мэтру, который медленно отходил от дел. Как он вспоминал, ему всё труднее было наблюдать за пёстрым футбольным миром. Зная раньше по 300-400 фамилий футболистов, наблюдать за неизвестными ему игроками было невыносимо.
В последние годы Котэ Махарадзе было чрезвычайно сложно отвыкнуть от профессиональной деятельности, которую он досрочно завершил во время финала Лиги Чемпионов-1999. Тогда, как вспоминал сам мэтр, он отработал для одного из грузинских каналов очень слабо, и решил больше не испытывать судьбу, которая была к нему всё же благосклонна. Правда за футболом он не переставал следить никогда в своей жизни. Как он признавался, неистово болел за московский "Спартак" в 1998-м, был поражён везением французов в 2000-м, мечтал, чтобы Грузия попала на ЧМ-2002. Что характерно, не изменяя "своим", Котэ Иванович болел и за других. Болел за ЦДКА времен Федотова и Боброва, за московское "Динамо" периода удивительных побед на земле туманного Альбиона, за "Спартак" эпохи Никиты Симоняна, Сергея Сальникова и Игоря Нетто, за "Торпедо" имени Стрельцова и Иванова, перманентно за киевских динамовцев, за "Арарат" времен середины семидесятых. И во все времена и при всех составах — с Пеле и без него — болел за бразильцев.
Он устроил у себя дома свою мечту – театр одного актёра, где единственным и неповторимым маэстро была Софико Чиаурелли. А Котэ Иванович писал пьесы для неё, кстати очень даже хорошие… Российский телеканал "Культура" предоставил им эфирное время для передачи о встречах в тбилисском Доме-музее Верико Анджапаридзе и Михаила Чиаурели на "Пикрис гора" (Гора раздумий). Передача так и называлась — "Встречи на Горе раздумий".
Но, как известно, он не дожил до чемпионата мира. Его сердце остановилось в тот миг, когда на стадионе в Тбилиси в матче с Россией был погашен свет. Человеку, который всю жизнь прожил с честью, было суждено связать свою судьбу с театром. Правда, театр был необычным, тем, который увлекает навсегда. Театр футбольного искусства был и будет одним из самых масштабных в истории человечества, и Котэ Махарадзе внёс значительную лепту для того, чтобы этот мир сочетался с реальным невероятным буйством красок.
Владимир Гарец, @Sport.ru
Комментарии