В Аргентине расстался с жизнью последний из "старой гвардии" руководителей мирового футбола - многолетний глава местной федерации Хулио Грондона. @Sport.ru рассуждает о роли одиозного функционера в истории аргентинского футбола, и отдаёт ему последний долг памяти.


Знаете, как-то даже символично, что Хулио Грондона ушёл из этого мира почти вслед за Габриэлем Гарсией Маркесом, автором легендарного романа "Осень патриарха". Написанным, к слову, всего за несколько лет до того, как дон Хулио стал президентом Ассоциации футбола Аргентины. Он, по сути, и был тем самым Патриархом - наверное, последним из великих футбольных латиноамериканских диктаторов родом из бурных семидесятых годов.

Последним осколком эпохи Авеланжа, Тейшейры и прочей компании, которая на протяжении нескольких десятилетий твёрдой рукой держала мировой футбол, не гнушаясь для сохранения своей власти любыми методами. Патриарх до последнего держался у власти и в жизни, пытаясь руководить, направлять, угрожать...

На днях должна была состояться пресс-конференция Алехандро Сабельи (ещё одной личной креатуры Грондоны), на которой могла проясниться ситуация с руководством национальной сборной. Теперь, видимо, не состоится - и у Сабельи появится ещё несколько недель на размышления. Даже после смерти Грондона попытался повлиять на историю. Как легендарный князь Талейран, после ухода которого в лучший мир появился вопрос: "Интересно, а зачем ему это было нужно?"

Не стоит, конечно, принижать Патриарха, сводить его многолетнюю деятельность в футболе исключительно к интригам в духе "Игры престолов". Грондона - личность для аргентинского футбола совершенно уникальная, начиная с клуба "Арсенал", который он в пятидесятых годах с нуля создал с братом Эктором (позаимствовав при этом элементы дизайна всех аргентинских "экипос грандес". Ну и лондонского клуба в придачу).

Продолжая легендарным "Индепендьенте", куда в шестидесятые годы на повышение ушёл дон Хулио, оставив брата управлять родным детищем. Шесть Кубков Либертадорес в бытность членом правления "Инде", два национальных чемпионства уже в статусе президента. Методы работы Грондоны были, возможно, не всегда легальными, чистыми - но чертовски при этом эффективными. Такое не могло не понравиться генералу Виделе - фактическому диктатору страны, назначившему Грондону на пост первого человека в аргентинском футболе.

Первое, что сделал дон Хулио - повёл отчаянную борьбу против Сезара Луиса Менотти, чьи левые взгляды он терпеть не мог. Сразу убрать от руководства сборной человека, только что принесшего Аргентине первый в истории титул чемпиона мира, не удалось, но Грондона, как великий мастер игры престолов, умел терпеть и ждать. Стоило Менотти оступиться в 1982 году в Испании, как его голова покатилась в угоду властям и всей придворной камарилье, созданной президентом.

Да, за годы правления Грондоны "асби-селестес" трижды играли в финале чемпионата мира, один из них выиграв, привезли домой два комплекта золотых олимпийских медалей. Правда, нельзя сказать, что это было именно "благодаря", а не "вопреки" действиям Патриарха, который в своих действиях всегда руководствовался благом аргентинского футбола - если оно, конечно, не противоречило его собственной выгоде и принципам.

Да, у столь гибкого политика, каким был Грондона, тоже имелись свои принципы. Правда, не самые приемлемые для цивилизованного мира. Один из них - дон Хулио чертовски не любил евреев, считая их недостаточно мягкими для сурового мира футбола. Отсюда и печально знаменитая тирада о том, что " еврей в Аргентине никогда не станет судьей", и упорное нежелание видеть во главе "асби-селестес" потомка украинских евреев, а "по совместительству" - одного из лучших тренеров страны Хосе Пекермана.

Патриарх был патриотом, в одном ему понятном смысле - даже скорее шовинистом, последовательно ненавидя Англию за старый конфликт на Фолклендских островах. "Верните нам Фолкленды - и я отдам свой голос за Англию при определении хозяев чемпионата мира", - это тоже историческая фраза, пусть от неё на тысячу миль несёт геростратовым огнём.

Да-да, Патриарх невероятно хотел как-то увековечить своё имя. Он сражался с Диего Марадоной, когда тот пытался остаться у руля сборной, назвал собственной фамилией новый стадион "Арсенала" (что ж, учитывая все заслуги перед клубом - имел полное на то моральное право), поддержал Сабелью в решении не вызывать на ЧМ-2014 Карлоса Тевеса. Наконец, продавил совершенно непонятное решение увеличить с 2015 года количество участников чемпионата Аргентины до тридцати. Пытался войти в историю как великий реформатор - а войдёт как великий интриган.

Он до последнего вёл свою, понятную только ему линию, даже чувствуя недомогания. Дошло до того, что родственникам (в частности, сыну, которого во время бразильского мундиаля уличили в спекуляции билетами на матчи) пришлось чуть ли не насильно отправлять настырного Патриарха в больницу, на операцию. Во время подготовки к которой дон Хулио скоропостижно и скончался.

Надо сказать, как бы грубо и цинично это ни звучало - вовремя для аргентинского футбола. Ещё не определился новый тренер "асби-селестес", а теперь, лишённые суровой руки Грондоны, чиновники АФА могут не так рьяно противиться возможному возвращению Пекермана. Или, чем чёрт не шутит - самого Менотти. В любом случае, будущее аргентинской сборной становится куда более любопытным, интригующим. Даже свою смерть Патриарх сумел поставить на службу игре. "Интересно, зачем ему это было нужно?"

Олег Тарасенко, @Sport.ru

Sport.ru